На фоне общеукрепляющей терапии состояние пациентки довольно быстро улучшилось. Она охотно участвовала в индивидуальных арт-психотерапевтических занятиях. После перевода на реабилитационное отделение включилась в режим отделения. У нее наладился сон, который давно был нарушен. Пациентка выбрала занятие, которое доставляло ей удовлетворение: ухаживала за горшечными растениями на отделении.
Муж очень переживал случившееся, сознался, что не понимал усталости жены. Он быстро нашел сиделку для своей матери. Встречи с женой были теплыми, доверительными, они просили прощения друг у друга. Пациентка была растрогана, говорила о том, что поняла, как дорога мужу, не понимала, почему мысль о сиделке не приходила им в голову раньше. Пациентка быстро поправлялась, суицидальных тенденций не выявлялось, через три недели она была переведена в дневной стационар больницы, продолжала занятия арт- психотерапией уже в группе. Еще через месяц была выписана под наблюдение диспансера. На прощание пациентка приготовила замечательный торт.
За последующие полтора года ее состояние оставалось стабильно удовлетворительным. В данном случае очевидно, что женщина перенесла тяжелую психическую травму, связанную с гибелью сына, в которой винила себя. Она была ослаблена двумя беременностями, которые закончились выкидышами на ранних сроках, отмечались гормональные нарушения. На фоне подавленного состояния произошло несчастье с близким человеком — свекровью, и женщина становится постоянной сиделкой, без малейшего отдыха. Она истощается, жалуется мужу на усталость (просит о помощи), но он не понимает, не слышит ее, дарит подарки. Наступает момент, когда силы покидают женщину, и она предпринимает суицидную попытку, не с целью умереть, а с целью — «убежать» от невыносимой ситуации. Рассматривая суицидальное поведение с точки зрения личностно-ориентированного подхода, можно обнаружить, что во многих случаях оно является следствием выраженных нарушений в системе значимых отношений личности, в частности, нарушений социальных и микросоциальных связей. Это может быть обусловлено как личностными особенностями самого суицидента, так и объективными обстоятельствами.
Клинический пример 2
Молодой человек 18 лет, учащийся технического колледжа, кандидат в мастера спорта по боксу, поступил в больницу из НИИ скорой помощи после попытки повешения. Его семья (мать, сестра, младший брат), включая самого пациента, много лет страдала от поведения отца-алкоголика, который избивал мать, издевался над детьми, бил посуду. Соседи неоднократно вызывали полицию. Последние три года, после оформления развода, отец вел себя спокойнее, мать не трогал. Однажды, когда пациент пришел домой после тренировки, застал мать с разбитым лицом. У нее оказался перелом костей носа, сотрясение головного мозга. Сын вошел в комнату пьяного отца и нанес ему несколько ударов. Отец потерял сознание, упал, а пациент выбежал из дома, долго ходил по городу. Он плохо помнил дальнейшие обстоятельства, но оказался на своей даче (садоводство, расположенное в 60 км от города), понял, что убил отца, подвел тренера по боксу, которого очень уважал. Представил последствия и решил, что ему лучше уйти из жизни. Написал записку: «Простите, но так получилось, иначе — никак». Нашел веревку и совершил повешение. Проходящий мимо дома сосед увидел открытую калитку и услышал стук (выбитой табуретки), вошел в дом и вытащил пациента из петли, которого затем поместили в психиатрический стационар. Там его разыскала сестра, рассказала, что родители находятся в больнице, оба с сотрясением мозга. Отец претензий к сыну не имеет. Конфликт разрешился. Вскоре после поступления в психиатрический стационар пациент активно включился в кризисную терапию, проводил утреннюю зарядку на реабилитационном отделении. Посещая арт-психотерапевтическую группу, создал рисунок под названием «Прячемся от пьяного отца» (Рис. 9). Успешно прошел этапы кризисной психотерапии. В дальнейшем отец поменял место жительства, семья обрела покой. Молодой человек закончил обучение, работает, продолжает занятия боксом. Катамнестическое обследование через два года подтвердило его устойчивое психическое состояние. В данном случае налицо хроническое нарушение значимых отношений, связанных с семьей пациента, инцидентами домашнего насилия. Очередной подобный инцидент был воспринят пациентом как подтверждение неразрешимости ситуации домашнего конфликта, спровоцировал агрессию с его стороны и, в свою очередь, непереносимое чувство вины.